Подписанный в середине прошлого года
Президентом Указ РФ “О возрождении и развитии философского, клинического и
прикладного психоанализа” заметно взволновал научную общественность Москвы и Петербурга.
Учитывая невероятную популярность вульгарного фрейдизма и устойчивую тягу
населения ко всему иррациональному, последствия введения президентского указа
могут оказаться самыми неожиданными. Мы попросили прокомментировать ситуацию
социального психолога из Нидерландов доктора Анну Боомхаардт, доцента
факультета психологии СПбГУ, преподавателя теории психоанализа, главу
Петербургского круга Европейской школы психоанализа Марину Гулину;
доцента факультета психологии СПбГУ, ведущего специалиста по адлерианскому
психоанализу в С.-Петербурге, автора ряда монографий Елену Сидоренко и
заместителя декана факультета психологии СПбГУ, члена Международной Ассоциации
Транзактного Анализа, члена Восточно-Европейской группы Британского
психологического общества Юрия Ковалева.
Корр.: Во всех пунктах президентского указа упоминается в
качестве инициатора программы возрождения психоанализа С.-Петербургский
Восточно-Европейский институт психоанализа. За какие заслуги он
удостоен столь высокой чести? И располагает ли упомянутый институт необходимым
научным потенциалом?
М.Г.: Это негосударственное учебное учреждение. Платное. Созданное в 1993
году. Поэтому о каких-то серьезных заслугах института в области психоанализа
говорить пока рано.
Ю.К.: Пока для большинства из нас - это просто новая образовательная
структура - не столько научный, сколько юридический адрес.
Е.С.: Мы знаем, что возглавляет В.-Е. институт доктор медицинских наук М.М.Решетников, и в
числе его сотрудников - также весьма уважаемые мною С.М.Черкасов, М.С.Каган.
Поэтому у нас нет никаких сомнений по поводу профессиональной компетентности
сотрудников Восточно-Европейского института - дело здесь в другом.
Корр.: В чем же?
М.Г.: Похоже, мы сталкиваемся с очередным проявлением тоталитарного влияния в
науке. Ни в одной стране мира ни психоанализ, ни какая-либо другая научная
дисциплина не начинали развиваться по указу президента. Корр.: Как хотите, но в этом есть своя логика. Если в
тридцатые годы психоанализ был уничтожен в соответствии с декретом, почему бы
его декретом и не возродить? Тем более, что все указы президента имеют, как
правило, финансовое обеспечение. Разве это плохо?
Ю.К.: Деньги действительно выделены - 35 миллиардов рублей.
Корр.: Вы боитесь, что их украдут или неправильно
израсходуют?
Ю.К.: Нет, этого мы не боимся, потому что входим в состав рабочей группы и в
состоянии контролировать рациональное использование средств, если Минфин
перечислит их в полном объеме.
М.Г.: Наши опасения из другой области. Дело в том, что психоанализ - ровесник
психологии. Так же, как и научному этапу психологии, ему - 100 лет. Поэтому, в
общем, довольно дико считать психоанализ каким-то частным или “умирающим”
направлением в психотерапии. И какими-то особыми средствами его “возрождать”.
Во всем мире он довольно естественно и успешно развивался с конца прошлого
века. Возникали новые школы, расходились, полемизировали друг с другом. Только
в словарях сейчас содержится около 10 различных определений психоанализа.
Корр.: Вы уже решили, какое из определений наиболее точно в
российских условиях? Что вы будете возрождать?
М.Г.: Вот. Это главный вопрос - что же мы будем возрождать и развивать.
Корр.: Вы - или Восточно-Европейский институт?
М.Г.: Все вместе. Я, вообще говоря, не хочу, чтобы у читателей создалось
впечатление, будто мы находимся в оппозиции к коллегам из Восточно-Европейского
института. При Госкомитете по науке и технологиям - координаторе общероссийской
программы - создана рабочая группа, в которую входят Петербургский
государственный университет, Институт им.Бехтерева, Восточно-Европейский
институт и уважаемые московские академии. Вопрос не в том, кто будет заниматься
реализацией Указа президента, вопрос в том, как реализовать Указ, не погубив
психоанализ.
Корр.: Разве есть такая опасность?
М.Г.: Она очень велика. Один из пунктов рабочей программы предполагает
введение системы сертификации. То есть, в соответствии с Указом, в самом
близком будущем в перечне специальностей может появиться профессия
“психоаналитик”.
Ю.К.: Могут появиться временные стандарты, в том числе и по ускоренной
подготовке и переподготовке психоаналитиков. У нас ведь никто не придает
значения тому, что на подготовку специалиста на Западе уходит много лет.
Временные стандарты появятся, и мгновенно возникнут, как это часто у нас
бывает, психоаналитики в русском значении этого слова. Что закроет путь для
введения международной, проверенной за 100 лет системы обучения психоанализу.
Через год-другой число новоиспеченных “специалистов” может перевалить за сотню.
Каждый из них будет располагать дипломом государственного образца и, главное,
иметь право работы вне лечебных учреждений. Вполне легально и открыто
практиковать. Что немедленно приведет к ряду не только этических проблем.
Корр.: Многотысячная армия профессиональных колдунов и
целителей пополнится еще и отрядом “психоаналитиков”?
Ю.К.: Конечно. В нашем здравоохранении существует великолепно отлаженная
система переподготовки кадров. Особенность этой системы, этого, в общем, хорошо
отлаженного механизма, заключается в том, что для него безразлично, кого именно
переподготавливать. Если поступит команда - готовить психоаналитиков, значит -
будут готовить. За три-шесть-девять месяцев. Рекрутируя их из терапевтов,
психиатров, хирургов, из кого угодно, ударными темпами и без обратной связи.
Потому что мнение мирового научного сообщества чиновников из Минздрава никогда
особенно не интересовало и никогда не будет интересовать. Но когда механизм
заработает - будет поздно. Очень скоро мы получим огромное количество выданной
на-гора пустой породы, не руды. Наскоро переподготовленные психоаналитики
быстро скомпрометируют себя, чиновники заподозрят, что выдали продукт иного
качества, наворотили что-то непотребное, и тут же дадут обратный ход. Начнут
учить кого-нибудь чему-нибудь другому.
Корр.: А психоанализ опять объявят лженаукой?
Е.С.: Вот именно. Психоанализ - очень широкая культурологическая концепция.
Это, по Фрейду, - учение о душевной жизни, метод исследования душевной
жизни, и только в третьем значении - терапевтическое средство. Мы изучаем психоанализ как концепцию и метод исследования душевной жизни давно.
И применяем давно: экспериментируем с методиками психоаналитического
исследования, которые ввел Фрейд. (В частности, с методом анализа и
интерпретации бытовых ошибок, оговорок, описок, забывания имен или иностранных
слов.) И эти эксперименты часто дают неожиданно глубокие результаты, которые
сродни психологическим открытиям - но для той личности, которой они касаются.
Так как психоанализ как терапевтический метод требует определенной личностной
предрасположенности, потому психоаналитическому терапевту приходится уже не
только экспериментировать с отдельными приемами психоанализа, а постоянно быть
включенным в процесс психоанализа, посвящать этому свою жизнь. Что может быть
только сознательным выбором человека, его призванием. И хотя потребность в
психотерапевтах у нас возрастает, где мы найдем такое количество - если угодно
- подвижников, я не знаю.
Корр.: А вы уверены, что потребность действительно так
высока? Россиянин, как кажется, привык обходиться испытанными, домашними
средствами: кто-то возносит молитвы, кто-то пьет горькую, многие просто
беседуют с друзьями...
Ю.К.: Нет, ситуация меняется очень стремительно. Раньше, действительно, можно
было вечерком, на кухне, переговорить с друзьями о чем угодно. Сегодня вы уже с
самым близким другом не станете разговаривать о трудностях, которые возникли,
скажем с новым членом вашей рабочей команды, не вписывающимся в один из ваших
бизнесов. Появились вещи, о которых можно говорить лишь со своим консультантом,
да и круг общения сузился. Когда к нам, на факультет, приходят за помощью люди,
- они, что тоже немаловажно, уже в состоянии сформулировать свои пожелания: “Я
хочу, чтобы вы сделали из меня стерву”. И это нормально: Человек понимает, что
советское воспитание тормозит его карьеру. Поэтому потребность есть. Другое
дело, что наш клиент не готов, в отличие от своего западного собрата, получать
результат в течение двух-трех лет. Ему нужен немедленный результат, нужен
фокус. Не случайно на просторах России такую фантастическую популярность обрело
кодирование. Потребность в чудесах невероятная.
Корр.: Можно быть абсолютно уверенными, что она будет
удовлетворена. Я могу назвать несколько имен местных психоаналитиков, которые
успешно практикуют без всякой лицензии и сертификата. Что вы, как ученые,
можете предложить, чтобы метастазы “дикого” психоанализа не разрастались?
Ю.К.: Мы предлагаем развивать психоанализ в тех областях, в которых его можно
успешно развивать в нашей стране. Это, прежде всего, область теории и
исследования. Самое главное сейчас -не торопиться с запуском программы
сертификации. Это очень тонкий лед, на который не следует ступать без оглядки
на Запад, и без его, Запада, интеллектуальной поддержки. Повторю, доморощенный
психоанализ - стране не нужен.
Корр.: Г-жа Боомхаардт, существует ли реакция западных
психоаналитиков на указ президента РФ?
А.Б.: И у меня на родине, в Нидерландах, и в Англии, где я восемь лет вела
курс психологического консультирования в университете, с большим интересом
отнеслись к указу Бориса Ельцина. Но психоанализ включает слишком много
аспектов, потому что Фрейд совершил открытие, равного которому в
психологии не было. Он открыл законы функционирования бессознательного, законы
тайной душевной жизни. В Европе существует масса школ и направлений, накопивших
за долгие годы исследований весьма серьезный научный опыт. И, думаю, российские
коллеги не должны его игнорировать, заново изобретать велосипед. Сложность
заключается в том, что здесь, в России, каждый считает себя психологом. Но
именно поэтому вполне возможна оригинальная, российская и очень серьезная,
“мирового уровня”, психоаналитическая школа, я на это очень надеюсь. Существуют
десятки подходов - надо провести сравнительные исследования и оценить наиболее
эффективные. Ведь мы работаем на общем поле -поле человека.
М.Г.: Нужно развивать психоанализ сейчас как область знания, в первую очередь.
“Быстро” - это не торопясь, но без переделок. Это знание существовало в нашей
стране всегда, но в завуалированном по понятным причинам виде. Часто психологи
и философы использовали “эзопов язык” для обсуждения проблем бессознательного.
Проводились отдельные исследования, создавались фрагментарные концепции,
например, у Бахтина мы можем найти идеи, созвучные идеям Лакана и
т.д. Так что создание Центра психоанализа в нашем университете более чем
необходимо. Я была приятно поражена, что Л.А.Вербицкая и деканы ряда
заинтересованных в этой области факультетов (философского, медицинского,
филологического, юридического) мгновенно поддержали этот проект, выдвинутый
факультетом психологии. Никто не спросил, будет ли финансирование, -
поддерживали идею. Действительно, почему мы должны бояться какой-то области
знаний? Студенты так же, как и мы в юности, зачитываются Фрейдом, Юнгом,
Фроммом. Даже у нас уже трудно ориентироваться в море психоаналитических
изданий. Мы просто обязаны, я считаю, помочь студентам и специалистам сделать
осознанный выбор в науке и предоставить для этого возможность цивилизованно
заполнять информационный вакуум в психоаналитической области. Просвещение
(хорошее, кстати, слово: отличающееся от “образование”) и собственные научные
исследования на первом этапе и будут позитивным средством профилактики
возможного возрождения и развития дикого психоанализа в нашей великой и
необыкновенной стране. Практикование же психоанализа как метода психологической помощи страдающим -
больным и здоровым - людям должно естественно возникнуть из нашего
теоретического осмысления различных психоаналитических концепций. Важно также
не игнорировать западный опыт практики психоанализа - он также был у них “сыном
ошибок трудных”.
